| Славянович | Дата: Воскресенье, 13.11.2011, 16:08 | Сообщение # 1 |
 Председатель СДР г.Локня
Группа: Администраторы
Сообщений: 285
Статус: в самоходе
|  В "Православной жизни" (Джорданвилль, США) №2 за 2000 год было опубликовано "Жизнеописание старца Нила, пустынножителя Крючского" После этой публикации редакцией был получен от нашего читателя Г. Берсенева из Санкт-Петербурга ценный материал о духовном наставнике отца Нила, старце Антонии Крючском.
В первый и, по всей видимости, единственный раз это редчайшее жизнеописание, составленное Владимиром Симоновским, было напечатано в виде небольшой брошюры в Санкт-Петербурге в 1905 году.
Г. Берсенев в своем письме в редакцию сообщает: "Эту книжицу, с просьбой о ее переиздании, передала мне старушка-крестьянка, раба Божия Зинаида, проживающая в местах, где совершали свои духовные подвиги схимонахи Антоний и Нил".
В конце книжицы имеется приписка, сделанная Зинаидой: "Я, многогрешная Зинаида читала про схимонаха Антония лет сорок назад... Эту книжечку мне дала старушка Пелагея для перепечатки. Ей уже 90 лет, а, может, и больше. Она очень глуха, с ней не поговорить. Она знала схимонаха Антония и отца Нила".
Г. Берсенев заканчивает свое письмо просьбой: "Просим, если это будет возможно, напечатать во славу Господа дивного во святых Своих, это жизнеописание".
С радостью исполняем просьбу и благодарим всех тех скромных почитателей и почитательниц памяти старцев Антония и Нила, чьим усердием сегодня мы имеем возможность познакомиться с глубоко назидательным повествованием о подвижниках забытой людьми, но не забытой Богом, Крючской пустыни.
Инок Всеволод (Филипьев)
* * *
Среди окружающего нас мрака обыденной жизни, мрака, сгущавшегося все более и более к концу готового уже кануть в вечность XIX столетия, - как "свеча воску белого", вспыхивая ярким жертвенным огнем, догорала в бедном - при уездном городе - монастыре жизнь безвестного для мира подвижника-старца. Догорела и погасла на земле эта чистая жизнь...
22-го февраля 1893 года, около 4 ч. утра, в убогой келлии своей, напоминающей простую сельскую избу, в Троице-Сергиевом монастыре города Великих Лук, тихо скончался благочестивый старец, схимонах Антоний, около 65-ти лет от роду.
Ни славы, ни богатства, ни почестей, ни громкого имени... Уснул сном праведника совсем простой, нигде не учившийся человек, отшельник-аскет, вышедший из среды простого, порабощенного, но впоследствии могучим словом незабвенного Царя-Освободителя призванного к иной жизни народа, помнивший тяжкую пору крепостничества со всеми ужасами его, переживший радостное утро свободы. Умер совсем простой человек...
А между тем, чем объяснить это скопление народа при погребении безвестного монаха-отшельника? Откуда эта тысячная толпа? Почему мы видим у иных неподдельное горе на лицах, слышим рыдания, вопли, стоны? Ни родных, ни друзей у него не было. Кто же там неутешно рыдает о покойном?
Бедному монаху были родными и близкими все. Каждый человек был для него "ближним", был братом во Христе, и каждого он любил одинаково, каждого он признавал братом, потому что в этом одном все заповеди и весь закон христианский.
Схимонах Антоний, в мире Алексей, Пименов по отцу, без фамилии, происходил из крепостных крестьян Великолуцкой помещицы Софьи Андреевны Лавровой, жившей некогда в селе Горках. Родился он от крестьянина Пимена и жены его Анны, в деревне Всадище, Псковской губернии, Великолуцкого уезда, Дунянской волости, в 1828 или 1829 году. Еще в малолетстве, около шести лет от роду, Алексей лишился родителей и взят был в барский дом для услуг. Грамоте маленького Алексея не учили. А хотелось мальцу учиться, к свету тянуло его... Найдет уголек, бывало, Алеша, и ну чертить углем, где попало. И думалось ему, "будто настоящее что пишет"...
С самого малолетства, по первой памяти, ни детские игры, ни шалости не привлекали его. "А потом что?" шевелился в детском уме страшный вопрос. Он воздерживался и тогда даже в пище и, удаляясь от шаловливых сверстников, думал постоянно: "надо молиться, надо спасаться"... Нередко, с целью уединения и молитвы, удалялся он в лес, и там, - под шепот родных сосен и елей, подымая детские руки и устремляя чистый ангельский взор в синеву глубокого неба, - маленький сирота Алексей громко со слезами звал к себе Бога. Кто научил Алешу молиться, кто сказал ему первое слово о Боге? - не помнил он, но с первых лет детства он любил церковь Божию и неукоснительно посещал ее.
Поступив в барский дом, Алексей был приставлен топить печи, а потом отдан был господами тут же, в своем селе, в обучение к ткачам и, будучи смышленым мальчиком, скоро научился ткацкому делу.
В 1859 году, достигнув уже зрелого возраста (30-31 года), он просил у господ своих отпуска на богомолье, но не получил согласия. Но та воля, которая влекла Алексея идти поклониться святым местам, которая внушила ему непреодолимое желание благочестивого странствования, - несомненно, была превыше воли господской, помещичьей: без паспорта, без денег, ночью вышел он из родного села и направился прежде всего в Нилову пустынь. С этого времени началось паломничество и подвижничество Алексея. Железные вериги и власяница, тщательно скрываемые на голом теле, были постоянными спутниками во всю остальную жизнь будущего схимонаха Антония, собственным словам которого мы и дадим место в дальнейшем нашем изложении.
Помолясь преподобному Нилу Столобенскому, Алексей Пименов направил путь свой к чудотворной иконе Царицы Небесной, именуемой Тихвинскою, и, поклонясь Ей, представился пустынножителю Амфилохию, открылся ему во всем и, вразумительно наставленный пустынножителем, по совету и благословению его отправился в Зеленецкую пустынь просить благословения и наставления старца архимандрита Викентия, состоявшего там в то время в подвижничестве на покое. Довольно наставленный последним в духовной жизни, раб Божий Алексей оттуда отправился в Коневец. Побывав затем на Валааме, у Александра Свирского и Соловецких угодников, - везде поклонялся святыне и, "как пчела, собирающая в улей свой с разных цветов мед", старался наполнить улей своего духовного преуспеяния наставлениями праведных мужей-подвижников и примерами святой их жизни.
На обратном пути из Соловецкой обители Алексей Пименов, как безпаспортный, был задержан полицией. Не сознавая за собой никакой вины, Алексей, с целью скорейшего освобождения, представился немым; но наивная хитрость эта не спасла его: найденная при обыске записка, выданная Пименову на Валааме, в удостоверение принятия им там Святых Таин, - обнаружила его личность. При новых допросах паломник "смутился духом и показал о себе справедливо". Арестанта за безписьменность отправили в Архангельск, посадили там в тюрьму и в течение целого года наводили о нем справки, а затем этапным порядком отправили на родину.
Нужно ли говорить о том, что мог вынести и что в действительности перенес физически и нравственно наш подвижник во время годового томления в "мертвом доме", окруженный преступниками, - что он испытал, совершая безконечный этапный путь на родину, все в той же ужасной среде нарушителей правого порядка, воров и разбойников, с одним из которых, быть может, он был еще и скован по рукам железною цепью? Все это и без слов совершенно понятно... Страшное путешествие свое Алексей Пименов совершал в 1861 году, так как еще в пути застал его Высочайший манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости, и вступил он на родную землю не рабом уже, а человеком свободным. Великое слово "свобода"! И не умрет в памяти освобожденного народа Великий Законодатель, Освободитель Царь! И не забудется никогда святой день 19 февраля, в который, по воле Помазанника Божия, Самодержца Царя, воссияло над Русью солнце свободы! Окрыленный сознанием свободы и движимый религиозными чувствами, Алексей Пименов не мог оставаться долго на родине, с котомкой за плечами и посохом в руках он снова отправился в путь по святым местам. Он был теперь свободен... Продолжаем рассказ собственными словами подвижника.
"Побывав в Киеве, Новом Иерусалиме и многих святых обителях, и в Ниловой пустыни вновь, - в 70 верстах от последней остановился я в лесу и провел в нем всю зиму, питаясь сухими грибами с водой (вероятно, приносимыми отшельнику жителями окрестных сел и деревень).
С начала весны пришел я в деревню Борки и приютился у богобоязненного крестьянина Трофима Дмитриева, который поместил меня в особой ветхой избушке, на краю села. Здесь жил я в безмолвии около года. Только местный священник погоста Яконова, отец Василий, проведывавший изредка меня, своею пастырскою беседой прерывал мое безмолвие. Молча менее согрешишь, - думалось мне. Но не суждено было мне там, в этом уединенном приюте безмолвия, остаться навсегда. 30 июня 1865 г., на рассвете в дремоте имел я видение: казалось, время идет уже к полудню; а на небе вижу я три солнца, склоняющиеся медленно к западу и там остановившиеся. Проснувшись, усердно молился и долго размышлял о видении. Радовался духом и заключил, что, по такому указанию свыше, надо мне идти отсюда на запад. Пошел и прибыл восвояси. Здесь имел снова видение: неизвестный благообразный муж ходил со мной по круче оврага называемой "Маткина горка", около речки Демьянки... После этого вскоре ходил я в погост Горожани приобщиться там Святых Таин, а возвратясь, видел: небесный свет и - как бы огненное пламя сходило с неба и пало на землю в Кручу (иначе называемая Крюча). Это последнее видение и побудило меня остановиться на постоянное жительство здесь, в Круче, на речке Демьянке, близ деревни Зенцово, на месте, указанном столь дивным для меня образом. Выкопал я там себе пещеру, в которой и провел все лето, а к зиме поставил избушку и жил в ней, упражняясь в молитве, посте и рукоделии: изготовлял я деревянные крестики и возделывал землю вблизи жилья своего. Пищу носили мне крестьяне; она состояла из кашицы с хлебом; вкушал я и через день, и два, и иногда реже; а платил я заботившимся обо мне собственноручно сделанными крестиками и добрым словом.
Здесь узнал меня народ, и многие стали приходить ко мне. Но в 1867 году я был удален оттуда, как самовольно водворившийся. Ходатайствовал я в Великих Луках о дозволении безпрепятственно жить в избранной местности, но желаемого разрешения не получил. Огорченный, перешел я в деревню Болдино, Горожанского прихода и прожил в ней три месяца, подвизаясь по-прежнему. Здесь однажды во сне явился мне вышеупомянутый старец, отец Амфилохий, - облобызал меня и послал жить на прежнее место, откуда я был удален. Ободренный видением, несмотря на угрозы, я снова водворился на прежнем месте, в избушке своей, и зажил прежнею тихою жизнью. Приносили мне подаяния; я принимал и раздавал все бедным и арестантам.
Духовный покой мой нарушался искушениями: то - казалось мне - нападали на меня дикие звери, стремясь растерзать меня, то змеи с шипением, выказывая страшные жала свои, лезли ко мне... Слышались безобразные пронзительные крики кругом, плач, музыка с пением и пляскою...
Все подобные страхования и искушения врага рода человеческого прогоняла от меня усердная молитва. Во время самой молитвы нередко враг не отступал от меня, преследуя меня рассеянностью, сонливостью, разными помыслами греховно-житейскими и страстными представлениями... Но мысленно-усиленное созерцание райского блаженства и вечных мучений за грех, при горячей молитве, отгоняли от меня посылаемые искушения, и я снова, помощью свыше, становился бодр духом и крепок в тяжелой борьбе своей с немощною плотью. Три раза избиваем был неизвестно кем до изнеможения, с последствием продолжительной тяжкой болезни, от которой чудесно исцеляем был в видении. Виделся мне на воздухе образ Пресвятой Богородицы; я прикасался к нему с лобзанием и от святыни сей получал исцеление. Враг, ненавидящий слуг Божиих, старался возбудить против меня - и знакомых моих, и близких, и прислуживавших мне во время болезней моих. Возбуждаемые врагом, они то смеялись надо мной, то поносили меня, то разными наговорами старались возбудить во мне, давно умертвившем плоть свою, жизненные страсти, то как бы мстили мне за то, что я убеждал их - согласно завету Спасителя-Жизнодавца - жить целомудренно. Нарушители закона Божия неоднократно намеревались отравить меня... Но я, хранимый благодатию Божиею, проникал намерения покушавшихся на никому не нужную жизнь мою, и оставался невредимым, убеждая всех, по-прежнему, покаяться и обратиться ко Христу. Для укрепления в подвигах моих, Господь Бог, в великой и неизреченной милости Своей, нередко посылал мне чудные сновидения. Так, однажды - помнится мне - вижу я невыразимо величественное здание, необыкновенной красоты, а в нем - двое светлых юношей поют и читают гимны Честному Животворящему Кресту Господню. Пребыл я в том здании не малое время, а при выходе они, юноши-то эти светлые, благословили меня образом и подарили много разных вещей.
В подобном же роде было мне видение и несколько позже, с тою только разницею, что в чудном неземном здании предлагалась мне, старцу убогому, и сладкая пища, и в нем, в этом воздушном дворце, было тогда много иноков, а один из них был в блестящей митре на подобие архиерейской. Иноки читали мне наставления; но, проснувшись, наставлений тех я не мог вспомнить.
После многих лет моей здесь, при речке Демьянке, жизни, Богу угодно было, чтобы я наставлял народ. Много народа приходило ко мне за советом и наставлениями. И я принимал приходящих ко мне. И на усердные подаяния в 1883 г. построил я там деревянную часовню во имя Божией Матери Тихвинской Ее иконы. С той поры народ шел толпами молиться Царице Небесной. Приходящие беседовали со мной, а немощные - с надеждой и верою молились пред образом и, по усердной общей нашей молитве, по вере своей, получали выздоровление, - и много, много народа, больных и страждущих, по вере своей, получали в часовне, при речке Демьянке, исцеления от телесных и душевных страданий и громко славили Бога".
В начале 60-х годов народная молва громогласно стала прославлять Горожанского подвижника - "трудника Алексия". Около 1870 г., как достоверно известно всем Великолучанам, испытывать "трудника" поехали Великолуцкий уездный исправник М. И. Лялин и жандармский майор И. Е. Зубчанинов. Какое впечатление вынес от знакомства с подвижником первый из них, уже умерший, - не известно. Второй же из властных испытателей, жандармский майор Зубчанинов, по возвращении своем из служебной поездки к часовне при речке Демьянке, на вопросы: какое мнение вы составили об отшельнике? - ничтоже сумняся, громко отвечал: "Самое лучшее; светлая личность! радуюсь, что виделся и беседовал с этим старцем".
20-го января 1890 г., с архипастырского благословения высокочтимого владыки нашего, преосвященного Гермогена Псковского, Алексей "трудник" перешел в Великолуцкий Троице-Сергиев монастырь, где 21-го февраля того же года принял монашеский чин с именем Антония; а 6-го февраля 1892 года инок Антоний сподобился принять великую схиму и ровно через три года по принятии ангельского чина, перед рассветом 22-го дня февраля 1893 г., отдал Богу свою чистую душу. 24-го февраля 1893 г. в Троице-Сергиевом монастыре г. Великих Лук Псковской губернии, при многочисленном стечении народа и участии всего городского духовенства, были погребены на монастырском кладбище монастырскою братиею, с настоятелем отцом Ионою, бренные останки схимника Антония. Со времени кончины до погребения толпы народа не оставляли монастырского храма с гробом покойного "грудника". Во время погребения священнике Петр Кедров трогательным словом почтил память усопшего, рассказав вкратце всю его простую жизнь. И теперь на могиле и в келлии почившего многие служат панихиды.
Живя в монастыре, схимонах Антоний не мог забыть своей убогой избушки, своей часовни в Горожанщине, часто вспоминая место многолетних трудов своих и духовных подвигов.
Покойный неоднократно высказывал желание свое быть погребенным в своей крючской пустыне, там, где катит тихие воды свои речка Демьянка, где шепчутся между собой старые сосны в круче-овраге, где светит лампада пред ликом Приснодевы, где он почти четверть века рыдал и молился, где творил он именем Христа доброе святое дело братской любви и подвижничества.
Сбудется ли когда желание этого духовного трудника?
Пройдут года, и, быть может, на месте часовни из скорогниющего древа воздвигнут каменный храм, и когда-нибудь старец Антоний соберет всех своих чад под белокаменные своды этого храма.
Сообщение отредактировал Славянович - Воскресенье, 13.11.2011, 16:10 |
| |
| |
