| Славянович | Дата: Воскресенье, 25.12.2011, 12:59 | Сообщение # 1 |
 Председатель СДР г.Локня
Группа: Администраторы
Сообщений: 285
Статус: в самоходе
| «РАЗВЕДКА ВДВ НА СМЕНЕ ЭПОХ». (Интервью журналу «Национальная безопасность». 2009 г.)
В ВОЙНАХ БУДУЩЕГО ВОЗРАСТЕТ РОЛЬ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНО-БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ
Бывший начальник разведки Воздушно-десантных войск Павел Поповских даже после выхода в отставку не ушел на покой – названия опубликованных им в последние годы статей говорят сами за себя: «Опора на мобильные силы», «Российский ответ на мятежвойну», «Безопасность России вчера, сегодня, завтра». Прошлое и настоящее равзведорганов ВДВ, перспективы и приоритеты развития крылатой пехоты – темы, которые и сегодня не позволяют Павлу Яковлевичу оставаться равнодушным и, скорее всего, заинтересуют читателей.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
ПОПОВСКИХ Павел Яковлевич
Родился 24 августа 1946 года в селе Плоское Курганской области. В1968 г. окончил Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище. Проходил службу в 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в должностях командира разведывательного взвода, командира разведывательной роты, старшего помощника начальника разведки дивизии. После окончания в1981 г. Военной академии им. М.В.Фрунзе – старший офицер разведывательного отдела, начальник группы оперативного планирования и информации в управлении командующего Воздушно-десантных войск. В 1990-1997 гг. – начальник разведки ВДВ. С ноября1997 г. – полковник в отставке. Награжден орденами Мужества, «За службу Родине в Вооруженных силах» III-й степени, медалями «За боевые заслуги», «За укрепление боевого содружества» и другими. С 2003 года – председатель Центрального Совета «Союза десантников России». С 2006 года – президент Межрегиональной общественной организации ветеранов ВДВ и войск специального назначения. Автор ряда учебных пособий для ВДВ: «Одиночная подготовка разведчиков», «Подготовка войскового разведчика», «Разведывательная подготовка парашютно-десантных подразделений». Женат, имеет сына и дочь.
Вадим УДМАНЦЕВ
– Как изменялись возможности разведки ВДВ в последнее десятилетие существования СССР?
– Поскольку ВДВ в советское время, как правило, предназначались для участия в наступательных операциях на каком-либо стратегическом театре военных действий, задачи соединениям ВДВ ставил тот командующий округом (фронтом) или главком направления, которому они придавались, и он же организовывал разведывательное обеспечение воздушно-десантных операций. Штаб ВДВ, исходя из оперативного предназначения дивизий ВДВ и опыта командно-штабных учений, заказывал космические снимки возможных районов десантирования, фотопланшеты, описание объектов захвата, а ГРУ выполняло эти заявки. Разведчики воздушно-десантной дивизии начинали вести разведку только после приземления в районе боевых действий в интересах своих частей и подразделений. Органов оперативной разведки в ВДВ не было. В этом и сказалась ее слабость, когда с конца 80-х годов Воздушно-десантные войска стали самостоятельно или во взаимодействии с внутренними войсками выполнять задачи по разведению противоборствующих сторон в межнациональных и социальных конфликтах. Сведения об оборудовании и обстановке в районе применения (кто и кому противостоит, есть ли у них вооружение, будут ли стрелять по десантникам, какими маршрутами можно пользоваться для вывода частей ВДВ в район применения и пр.) офицеры разведывательного отдела ВДВ получали из разных источников - в центральном аппарате КГБ, у разведчиков ВВ, в оперативных службах МВД. Потом вылетали сами в эти горячие точки со своими разведчиками (которые не были подготолены для таких действий – прежние задачи были другими) на месте изучали обстановку, осматривали маршруты и объекты, которые входили в круг задач, и, наконец, доводили полученные сведения до командиров частей, которым предстояло направлять в эти неспокойные районы воинские колонны, батальоны или полки. Зачастую разведчикам потом приходилось «за ручку» выводить части в районы и к объектам, очень часто самим выполнять наиболее сложные и неотложные задачи, затем постоянно отслеживать обстановку, чтобы исключить провокации против десантников и внезапность действий «мятежников». Сначала именно эта необходимость самостоятельно обеспечить выполнение задач, несвойственных десантникам, и неготовность разведчиков к этому привела к созданию в начале 90-х годов отдельного разведывательного батальона, непосредственно подчиненного командующему ВДВ. Тогда же мы начали создавать органы оперативной разведки, чтобы самостоятельно собирать информацию о районах применения частей ВДВ.
Если говорить о средствах разведки, то нельзя не отметить, что в Афганистан десантники входили с биноклями и артиллерийскими буссолями, а уже там их вооружили носимыми радиолокационными станциями разведки движущихся целей. лазерным дальномерам и другими более «современными» приборами. В эти же годы на вооружение разведки ВДВ были приняты малогабаритные переносимые радиопеленгаторы: «Акваланг-Р», «Акваланг-У» и «Акваланг-К» и др. Эти средства радиоразведки позволяли обнаруживать источники излучения, их характеристики. прослушивать и фиксировать радиопереговоры противника в КВ, УКВ и в авиационном диапазонах средств связи. В Афганистане они широко применялись и оказали существенную помощь в выявлении формирований моджахедов и бандгрупп.. К концу существования СССР в интересах ВДВ активно разрабатывалась и боевая разведывательная машина, но к сожалению, эта разработка не была завершена в Советское время, а в России и вовсе преращена. Для разведки и целеуказания использовалась «Реостат» – машина управления огнем артиллерии, которая имела соответствующие средства обнаружения и целеуказания, приборное вооружение, но не имела огневых средств вооружения. .
В Афганистане так и не появились нужные разведчикамё лазерные целеуказатели для управляемых авиационных бомб, ракет и реактивных снарядов. Такие средства поражения с лазерными головками самонаведения производились в СССР в 80-х годах, но «самонаведение» не означало, что они сами летели куда надо – цель необходимо было подсвечивать лазерным лучом либо с воздушного судна, либо с земли. А кто на земле сможет быть ближе к цели, чем разведчик, который эту цель обнаружил? Но лазерные указатели ни тогда, ни в последних локальных войнах и конфликтах, насколько я знаю, в разведке ВДВ так и не появились. Десантники, конечно, освоили способы наведения авиации на цели голосом, используя авиационные средства связи. А вот американцы в этом плане ушли далеко вперед – их целеуказатели позволяют, используя спутниковую топопривязку, в автоматическом режиме определять координаты цели, передавать эти данные также в автоматическом режиме средствам поражения и подсвечивать лазером наземные цели, обеспечивая их поражение авиацией. В Ираке американцы войну выиграли в значительной мере силами специальных подразделений, которые массово применяли эти методы для целеуказания и нанесения точных ракетных, артиллерийских и авиационных ударов по войскам, пунктам управления и инфраструктурным объектам.
– Что привнесла нового чеченская кампания с точки зрения задач, методов и средств ведения разведки?
– Если в предыдущих войнах разведка выполняла главным образом разведывательные задачи, а боевые задачи по данным этих разведогрганов выполняли парашютно-десантные и артиллерийские подразделения ВДВ, то в чеченскую кампанию широкое распространение получили разведывательно-боевые действия – то есть, когда разведгруппа ( отряд) обнаруживала цель, она же сама ее и уничтожала. Такие действия уже частично имели место в Афганистане, но только в Чечне организационно-штатная структура подразделений разведки ВДВ была изменена под выполнение главным образом разведывательно-боевых задач. К началу чеченской кампании в ВДВ заканчивалось формирование 45-го отдельного полка специального назначения. При его создании мы внимательно изучили опыт разведки в локальных конфликтах, в том числе с участием иностранных армий, предусмотрели возможность его использования одновременно в двух операциях в разных районах, предусмотрели использование его подразделений в качестве разведывательно-боевых групп и отрядов. Для этого в полку изначально по штату была предусмотрена бронетехника. Кроме того, наверное, впервые в разведывательных частях российской армии были отдельно сформированы «линейные» разведывательные подразделения, боевые подразделения и подразделения боевого обеспечения. Появились механизированные группы с экипажами бронетранспортеров, но без десантного отделения, расчеты автоматических гранатометов, огнеметные расчеты, расчеты управляемых ПТУР и т. п. Это позволяло формировать разведывательно-боевые группы, исходя из поставленной задачи, быстро выводить их в район боевого применения, при обнаружении вооруженных групп противника вступать в бой при огневой поддержке своих же огневых расчетов «тяжелого» вооружения, своевременно выводить группы из боя, перебрасывать из одного района в другой. Потом по этому пути пошли и другие части специального назначения, многие из них и сейчас имеют бронетехнику и тяжелое вооружение.
Кроме того, в 45-м орп был сформирован отряд психологических операций, опытный отряд беспилотных самолетов-разведчиков. О последнем хотелось бы рассказать особо. С конца 80-х годов для ВДВ разрабатывался дивизионный беспилотный разведывательный комплекс «Строй-П» с малогабаритным дистанционно управляемым летательным аппаратом «Пчела-1Т». Но к началу чеченской кампании он так и не был принят на вооружение, поскольку для этого комплекса не было доработано средство десантирования. (В ВДВ не могло быть принято на вооружение ни одно средство, если его нельзя было десантировать парашютным способом). В апреле 1995 года мы вместе с инженерами из ОКБ привезли в Чечню полный комплекс «Строй-П» с пятью летательными аппаратами и развернули его в Ханкале. При проведении испытаний в боевых условиях он показал очень высокую результативность и эффективность. Визуальная воздушная разведка велась в реальном масштабе времени, с документированием её результатов на видео, с высокой степенью точности при определении координат. Пятью аппаратами было сделано 18 пусков, большая часть в горы. Были претензии к авиадвигателю этой модели. Но при хорошей подготовке он обеспечивал полет «Пчелы-1Т» Глубина разведки, даже в горах превышала 40-50 км. К сожалению, на всю Россию к этому времени было изготовлено всего 18 беспилотных летательных аппаратов «Пчела-1Т». Из них 10 аппаратов хранилось на на базе ЧФ в Крыму –Черноморский Флот испытывал это комплекс для обеспечения морской десантной операции, запуская аппараты с борта корабля. Эти 10 аппаратов были перевезены обратно в лабораторию ОКБ, восстановлены, что потребовалось после длительного хранения в неподходящих условиях, и таким образом нашлось 3 боекомплекта (15 аппаратов – два потеряли в Чечне, один восстановить не удалось) позволили нам оформить все необходимые директивы и принять этот комплекс на вооружение ВДВ.
Планировалось заказать около 100 МДПЛА «Пчела-1Т», чтобы оснастить ими каждую воздушно-десантную дивизию или хотя бы создать в ВДВ отдельную эскадрилью таких БПЛА. Техническую документацию передали на Смоленский авиационный завод, но завод уже стоял и когда подсчитали, во что обойдется пуск завода для производства этих самолетов-разведчиков, то прослезились, потому что их цена оказалась дороже золота. Вследствие дороговизны от заказа отказались. А 15 аппаратов послужили на славу: их запускали, отвозили восстанавливать в КБ и вновь запускали даже второй чеченской кампании.
К сожалению, командование объединенной группировки войск не было готово с пользой для войск применять все средства, которые находились в его распоряжении. Например, перед началом чеченской кампании отряд психологических операций (около 50 человек) был переброшен в Моздок. В его составе была мобильная типография, которая позволяла печатать листовки для населения Чечни и единственный в российской армии приемо-передающий мобильный телецентр. С помощью телецентра можно было транслировать на какой-нибудь крупный населенный пункт типа Грозного любые российские спутниковые каналы или запускать нужные видеоматериалы в эфир, в том числе, в метровом, тогда основном и фиксированном диапазоне волн. Но телевизионная группа могла только обеспечить технически телевизионную передачу, а должностей телеоператоров и корреспондентов в штате отряда не были предусмотрены. В отряде имелись 2 видеокамеры, но не было подготовленных людей. Листовки, правда, печатались, но такие безобразные и по форме и по содержанию, что мне было стыдно за окружную «спецпропаганду». В результате и в первую, и во вторую чеченскую кампании отряд психолгических операций оказался невостребованным.
Уже в первую чеченскую кампанию очень сильно сказалась слабая экипировка разведчиков, да и остальных подразделений. Разведчики 45-го полка изобретали собственные удобные разгрузки, прочую экипировку, и заказывали их пошив коммерческим предприятиям на спонсорские деньги. Во вторую чеченскую кампанию было то же самое – считаю необходимым это сказать, потому что до сих пор вопросы тылового обеспечения полностью не решены. Вот, к примеру, в последнюю войну действовал отряд наших разведчиков на абхазском направлении, и «Союз десантников России» в октябре 2008 года снова собирал средства на покупку разгрузок, теплого нательного белья, газовых горелок для приготовления пищи в полевых условиях, фонарей, печек для обогрева палаток, спальников и т.п.
– Насколько успешно зарекомендовали себя разведчики ВДВ в операции по принуждению Грузии к миру?
– Разведчики ВДВ зарекомендовала себя в целом очень успешно. Опыт разведывательно-боевых действий в Чечне и в других конфликтах позволил им действовать быстро, самостоятельно и эффективно даже тогда, когда грузины американскими средствами РЭБ подавили радиосети верхних штабов. В маленькой августовской войне по принуждению Грузии к миру участвовало до 30 тыс. молодых людей – от рядовых 18-летних солдат до 30-летних майоров. И именно они, эти молодые люди победили в той войне. Их начальники, генералы и полковники, потеряли управление «молодёжью» – батальонами и ротами, которые, выйдя на оперативный простор, начали действовать самостоятельно, разоружая грузинские части, захватывая военные базы, аэродромы, порты, корабли у причалов и уничтожая всё, что по их представлениям составляло военную инфраструктуру противника. Разведчики ВДВ, по крайней мере, успешно уничтожили основную базу ВВС Грузии в Сенаки, подорвав аэродром вместе с его дренажной системой – думаю, что восстановить его теперь почти невозможно. Разведчики ВДВ захватили прославленные «Хаммеры», которые предназначались для поездок на фронт президента Саакашвили и были оснащены соответствующими средствами управления, навигации и закрытой связи. Почему и шум-то возник со стороны американцев – такие средства, как правило, в каждом государстве секретные, особенно их система кодирования. Порт Поти был захвачен именно разведывательным отрядом 45-го полка ВДВ. До 40% грузинского флота базировалось в Поти, и весь этот флот был уничтожен: сторожевые корабли, ракетные катера. К сожалению, десантники не могли вывести их из бухты и затопить глубоко в море – ну, не матросы они! И если бы батальоны не были остановлены, результаты операции могли быть еще более впечатляющими. Те, кто следил за ходом боевых действий, помнят панику грузинского руководства и попытку эвакуации правительства из Тбилиси. А это всего лишь парашютно-десантный батальон 76-й гвардейской вдд достиг окраины грузинской столицы, и пока комбат размышлял, что делать дальше, его батальон остановил, догнав на уазике, старший начальник. Уходя, на выезде с военной базы российские солдаты оставили надпись: «Товарищи грузины! Учитесь военному делу настоящим образом – приедем, проверим!»
В этой операции есть один недостаток разведки ВДВ, который характерен для всей разведки российской армии: разведка должна давать целеуказание и артиллерийским системам, и авиационным частям, чтобы те поражали обнаруженные цели. Вот этих лазерных целеуказателей у них не было. Не появились в зоне боевых действий и беспилотные средства разведки. Их расчеты оказались неподготовленными потому что для этого нужно делать практические пуски, а их не было. В результате наша авиация действовала неэффективно: летчики осуществляли бомбометание визуально, безо всякого целеуказания с земли, а действия вражеских средств ПВО оказались настолько неожиданными, что мы потеряли чуть ли не десяток самолетов. Тогда как разведка должна была эти средства заранее обнаружить и о них хотя бы предупредить, если не вывести из строя.
– Какие изменения претерпела подготовка разведподразделений с советских времен?
–В ВДВ стало больше внимания уделяться одиночной подготовке мелких групп, потому что в современной войне дивизии уже не атакуют на участке прорыва. Современными, даже обычные, средствами поражения можно на любом участке фронта делать такие бреши, что части обороняющие сплошной неподвижный фронт становятся удобной мишенью для них. В этих условиях возрастает роль подразделений: батальонов, рот, взводов, как самостоятельных тактических единиц, способных действовать маневренно, на большом фронте, на большую глубину, одновременно ведя боевые действия во многих местах боевого пространства. Соответственно при таком характере боевых действий индивидуальная подготовка солдата, его умение воевать в составе своего отделения и взвода приобретает значительно большее значение. И в ВДВ, кстати, еще в начале 90-х были переработаны программы боевой подготовки, в которых была усилена именно роль одиночной подготовки.
– Насколько разведка ВДВ в ее нынешнем состоянии соответствует требованиям ведения современной войны?
– Мягко говоря, не совсем соответствует. Если в американской дивизии примерно четверть личного состава – от 20 до 25% – находятся в подразделениях разведки разных видов: авиационной, радио и радиотехнической, войсковой, беспилотных средств, на разных уровнях боевого управления - батальонном, бригадном, дивизионном, – то у нас в 1997 году, когда я заканчивал службу, всего разведсостава было примерно около 8-9% от численности воздушно-десантной дивизии. И это притом, что к тому времени в таких дивизиях были сформированы разведывательные батальоны, а в каждом парашютно-десантном батальоне имелись разведывательные взводы. Но впоследствии разведбатальоны в воздушно-десантных дивизиях были расформированы и снова вернулись к отдельным разведывательным ротам. Поэтому сейчас, я думаю, численность разведчиков в дивизии, скорее всего процентов 4-5 не больше.
Я уже не служу добрых 12 лет, но, мне кажется, что Генеральный штаб и Вооруженные Силы России в целом до сих пор продолжают готовиться к прошлым войнам. То есть у руководства Вооруженных Сил нет понимания характера будущей войны, концепции возможных боевых действий, но это по всей вероятности будут очень маневренные действия без сплошной линии фронта, но в глубину и на широкой территории во всех сферах: на суше, воде, в воздухе и в виртуальном информационном пространстве. И всякий солдат на этой войне должен будет действовать по заранее намеченному плану, быть управляемым, но в то же время и обладать определенной самостоятельностью. Порог самостоятельности действий подразделений должен быть понижен с уровня «полк-дивизия» до «батальон-рота-взвод». Мелкие подразделения должны иметь возможность действовать самостоятельно на поле боя, но этого понимания сегодня, к сожалению, нет ни у руководства Вооруженных Сил, ни у командования Воздушно-десантных войск. А о роль разведке наши военноначальники вспоминают, только когда начинается непосредственная подготовка к боевым действиям, не ранее.
– Какие направления развития разведки ВДВ должны стать приоритетными в ближайшие годы, исходя из потенциальных угроз?
– Если говорить о войсковой разведке, то это именно ведение разведывательно-боевых действий. Под ними, в первую очередь, подразумевается возможность немедленно вызвать артиллерию, ракетные войска или же навести авиацию для немедленного уничтожения обнаруженного объекта. Для этого нужны современные средства обнаружения и целеуказания, которыми на сегодняшний день разведка ВДВ не обладает.
Соответственно нужны, конечно, и беспилотные средства воздушной разведки – без них сегодня ни одна армия не может эффективно вести боевые действия. Каждое самостоятельное тактическое соединение – бригада или дивизия – должно обладать, по крайней мере, подразделением беспилотных аппаратов-разведчиков, которое бы обеспечивало непосредственно командиру наблюдение за полем боя на всем пространстве досягаемости всех средств его поражения. И далее за пределами этой дальности – помогало бы предвидеть следующий маневр и возможные действия противника. Командир дивизии должен видеть всё поле боя на 50-70 кмвпереди себя в своей полосе. в своей зоне ответственности, а это можно делать только с помощью беспилотных средств. У командиров звеном ниже в полку и в батальоне должны быть малогабаритные беспилотные дистанционно-пилотируемые летательные аппараты, запускаемые «с плеча» на меньшую дальность.
Естественно, нужны эффективные и защищенные средства связи, которые бы обеспечили устойчивое управление разведывательными органами и передачу информации. Потому что без связи нет разведки. Без связи нет управления войсками. А на сегодняшний день мы пользуемся наработками 80-х годов – это общая болезнь как ВДВ, так и всей армии.
– Что изменилось в правовом обеспечении военнослужащих, задействованных в борьбе с НВФ внутри страны: в районах проведения спецопераций они по-прежнему вынуждены выбирать между Уголовным кодексом и служебными инструкциями?
– История с Ульманом, история с Будановым, история с Аракчеевым – это не единичные случаи, а только те, которые на слуху – это система. Боевые действия, которые велись в Чечне и в первую, и во вторую кампании – это фактически война. Для командиров от полка до отделения и для солдат это бой. На войне совершенно другая психология у людей, там нельзя действовать по законам, которые написаны для мирного времени, для нашей повседневной жизни. Однако никакого чрезвычайного или военного положения на этой территории не вводилось. Вдобавок военнослужащие, которые действуют в зоне фактических боевых действий, могут применять оружие только по команде, в отличие от сотрудников внутренних дел, которым разрешено применять его самостоятельно, которые имеют особый статус.
Поэтому на территории, где применяются ВС, нужно или вводить военное положение, при котором действуют законы военного времени. Или распространить особый статус милиционеров на военнослужащих, задействованных в зоне контртеррористической операции. Или вообще вывести подразделения ВС из Чечни, чтобы МВД боролось с бандформированиями собственными силами. В любом случае применять нормы Уголовного кодекса в отношении кого-либо в зоне боевых действий нельзя – само существование и нахождение там вооруженных людей, задача которых уничтожить противника, не укладывается в традиционные рамки процессуальных норм мирного времени..
– Вы давно уже предлагали использовать опыт и возможности «Союза десантников России» и других ветеранских организаций для повышения боеспособности регулярных частей – как на ваши инициативы отреагировало высшее военное руководство?
– Да никак не отреагировало. Странное дело. Немало российских десантников и спецназовцев, состоящих в запасе, работают под «крышей» британцев, охраняя объекты и грузы в Ираке; разминируют минные поля в Боснии и Герцеговине; обучают индийские службы безопасности борьбе с терроризмом. Но для Российской Армии они чужие. Тем временем необученные 18-летние пацаны подрываются на минах и попадают в засады бандитских формирований в Осетии и Абхазии. «Ветераны», а в «Союзе десантников России» это 20-40-летние мужчины, уволенные с военной службы, добровольно занимаются боевой подготовкой с допризывной молодежью в добровольных же военно-спортивных клубах, Но Министерство обороны игнорирует и эти клубы, и ветеранов, и сам этот способ реального повышения боеспособности частей. Опыт заслуженных офицеров-разведчиков, огневиков, артиллеристов и других может быть использован для разработки учебников, учебных пособий, методических разработок. Однако моё мнение вряд ли повлияет на планы военного строительства. Разве что оно совпадет, это иногда бывает, с замыслами командования. У его в помощниках работает много весьма неглупых и грамотных военных специалистов, только боятся они начальника пуще врага и потому привыкли сначала смотреть в рот начальству, а уж потом излагать «свои» мысли. Даже в Советской Армии было больше возможности и желания проявлять инициативу и иметь собственное мнение. По крайней мере оно, собственное мнение, тогда не лишало офицера источника существования в отличие о времён нынешних.
|
| |
| |
